1800

19 февраля Наполеон

провозглашает себя первым консулом Франции. Занавес. Император Павел Первый

запретил импорт иностранной литературы и нот. Через книги, ввезенные оттуда, дескать, «наносится разврат веры, гражданских законов и благонравия». Все заражено революцией, и музыка тоже. Многое запрещалось русским, запрет вообще у нас едва ли не самая популярная воспитательная метода. От противного, что называется. Не любишь родины? – так ведь заграница еще хуже, зуб даем. Не ешь своей колбасы? – найдем в импортной стафилококк. Брезгуешь тольяттинским автозаводом? – объявим вне закона иномарки. Не жалуешь Чехова? – развенчаем Хемингуэя. А как иначе? Занавес. В новоиспеченном Вашингтоне завершено строительство Белого дома.

Второй президент США Джон Адамс

с женой в белых париках торжественно въезжают в него на белых (чего уж там!) конях. Впрочем, вполне вероятно, что ничего подобного не было. Заехали спокойно, без лишнего шума. Адамс впопыхах, втаскивая вещи, уронил какой-то тюк, внутри что-то звякнуло, и жена закатила скандал. Не более того. Занавесочку скорее. Все беды от спешки. Павел Первый тоже спешил въехать в новый Михайловский замок,

объявленный 13 ноября 1800 года императорской резиденцией. Он въедет в него в феврале будущего года, убегая от призраков Зимнего дворца, которые денно и особенно нощно пугали его расправой. Но призраков это только материализует. Полтора месяца спустя, в новом, еще не отделанном Михайловском замке они задушат его. Потом, как бы в отмщение, он сам станет призраком, распугает всех родичей, и они вернутся в Зимний. Саван. В 1800 году, 18 мая скончался полководец Суворов.

Перед смертью, как гласит легенда, он притянул к себе поэта Хвостова

и прошептал ему: «Митя, ведь ты хороший человек, не пиши стихов. А уж коли не можешь не писать, то, ради Бога, не печатай». Слава Богу, что к нему не пришел прощаться поэт Боратынский.

На момент смерти Суворова ему исполнился месяц, и можно только догадываться, чем обернулась бы их встреча. «Абрамыч, ведь ты хороший человек, не ходи в армию, а если не можешь не ходить, то, ради Бога…» И тут бы, не договорив, умер. Что? Что ради Бога? Неизвестно, пустота. «Запустение…

…Давно кругом меня о нем умолкнул слух,

Прияла прах его далекая могила,

Мне память образа его не сохранила,

Но здесь еще живет его доступный дух;

Здесь, друг мечтанья и природы,

Я познаю его вполне:

Он вдохновением волнуется во мне,

Он славить мне велит леса, долины, воды;

Он убедительно пророчит мне страну,

Где я наследую несрочную весну,

Где разрушения следов я не примечу,

Где в сладостной тени невянущих дубров,

У нескудеющих ручьев,

Я тень, священную мне, встречу».

Занавес.

1800 год от Рождества Христова, Бетховен, квартет ор.18№6